Тенор-саксофон Соло
Тенор-саксофон + ...
Для начинающих
Композиторы

Saxophone Quartet, Op.109 (Саксофон квартет, Op.109)

Композитор: Глазунов Александр Константинович

Инструменты: Soprano saxophone Саксофон-альт Тенор-саксофон Баритон-саксофон

Теги: Квартет

Скачать бесплатно ноты:

Complete Score (with reduction) PDF 10 MBComplete Score (no reduction, rehearsal marks) PDF 32 MB
Soprano Saxophone (B PDF 8 MBAlto Saxophone (E PDF 8 MBTenor Saxophone (B PDF 8 MBBaritone Saxophone (E PDF 8 MB
Soprano Saxophone (B PDF 54 MBAlto Saxophone (E PDF 42 MBTenor Saxophone (B PDF 3 MBBaritone Saxophone (E PDF 5 MB
Wikipedia
Алекса́ндр Константи́нович Глазуно́в (29 июля [10] августа 1865, Санкт-Петербург — 21 марта 1936, Нёйи-сюр-Сен) — русский композитор, дирижёр, профессор Санкт-Петербургской консерватории (1899), в 1905—1928 — её директор. Народный артист Республики (1922). Старший брат русского энтомолога и путешественника Дмитрия Глазунова.
Из семьи книгоиздателей Глазуновых. Потомственный дворянин. Мать Александра Константиновича была пианисткой. Образование получил во Втором петербургском реальном училище, по окончании которого некоторое время был вольнослушателем в Петербургском университете (1883). В университете играл в студенческом симфоническом оркестре, в регулярных концертах, называемых «Музыкальными упражнениями студентов императорского университета в Петербурге». На университетских концертах неоднократно исполнялись произведения Глазунова.
Одарённый хорошим слухом и музыкальной памятью, Глазунов начал учиться игре на фортепиано с девяти лет, сочинять — с одиннадцати. В 1879 году он познакомился с Милием Балакиревым, который отметил незаурядный талант юноши и рекомендовал его Николаю Римскому-Корсакову. С Римским-Корсаковым Глазунов начал частным образом изучать курс гармонии, форм и инструментовки, теории музыки и композиции, и за полтора года прошёл весь курс, рассчитанный на 5-7 лет учёбы в консерватории. Уже в 1882 году Глазунов написал свою Первую симфонию, которая 17 марта с успехом была исполнена в Бесплатной музыкальной школе под управлением Балакирева, а вскоре появился его первый струнный квартет. Творчеством Глазунова заинтересовался известный лесопромышленник, меценат и покровитель искусства Митрофан Беляев, ставивший своей целью поддержку молодых русских композиторов.
Для ознакомления с творчеством юного композитора М. Беляев 27 марта 1884 года устроил закрытый концерт из произведений Глазунова, в котором дирижировали Римский-Корсаков и Дютш.
В 1885 году Беляев организовал музыкальное издательство в Лейпциге, а годом ранее при его поддержке Глазунов впервые отправился за границу, посетив при этом Германию, Швейцарию, Францию, Испанию и Марокко. В Веймаре Глазунов познакомился с Ференцем Листом, по инициативе которого 14 мая 1884 года на съезде «Всеобщего немецкого музыкального союза» прозвучала Первая симфония 18-летнего автора. Вернувшись в Петербург, Глазунов стал одним из членов так называемого «Беляевского кружка», в который входили также Римский-Корсаков, Лядов, Малишевский, Витолс, Блуменфельд и другие музыканты. Продолжая традиции «Могучей кучки» по части развития русской композиторской школы, «беляевцы» также держали курс на сближение с западной музыкальной культурой.
В 1887 году умер Александр Бородин, оставив неоконченными свою оперу «Князь Игорь» и Третью симфонию. За их окончание и оркестровку берутся Римский-Корсаков и Глазунов. Феноменальная память Глазунова позволила ему полностью восстановить услышанную в исполнении на фортепиано самим Бородиным незадолго до его смерти увертюру к опере и фрагменты третьего действия. Благодаря музыкальным навыкам Глазунов смог полностью оркестровать эту симфонию.
В 1886 году Глазунов дебютировал как дирижёр в «Русских симфонических концертах», где был впервые исполнен ряд его сочинений. В 1907 году выступил как дирижёр и композитор в «Исторических русских концертах» в Париже.
В начале 1890-х Глазунов переживает творческий кризис, который сменяется новым подъёмом: он пишет три симфонии, камерные произведения и балет «Раймонда», ставший самым известным его сочинением. В 1899 году он получает место профессора Петербургской консерватории, в которой работал непрерывно около тридцати лет. После событий 1905 года, когда из консерватории за поддержку революционно настроенных студентов был уволен Римский-Корсаков, Глазунов в знак протеста также покинул свой пост. Однако уже в декабре 1905 года, после того, как консерватория была отделена от Русского музыкального общества, Глазунов вернулся в неё и вскоре был избран её директором. На посту директора консерватории Глазунов провёл огромную работу: привёл в порядок учебные планы, основал оперную студию и студенческий оркестр, значительно повысил требования к студентам и преподавателям, в конце каждого учебного года лично присутствовал на всех экзаменах и писал характеристики на каждого студента. В 1906 году Глазунов написал музыку гимна «Избранникам русского народа», прославляющего депутатов Государственной думы Российской империи. В 1908 году А. К. Глазунов рекомендует своего ученика, талантливого польского композитора Витольда Малишевского, на пост директора Императорских музыкальных классов в Одессе. Это назначение оказалось знаковым для всего развития музыкальной культуры юга Российской империи, а затем Украины, так как в 1913 году Малишевский стал основателем и первым ректором Одесской консерватории.
В 1915 году Глазунов создал произведение, написанное на темы английского, русского, сербского, французского, черногорского и японского гимнов — «Парафраза на гимны союзных держав» (ор. 96). О «Парафразе» журнал «Музыка» высказался сухо: «Глазуновская парафраза для роялей, правда, является как бы исключением, но она — конгломерат гимнов, а не творческий порыв, отвечающий историческому моменту.»
В 1917 году композитор обработал музыку к «Рабочей Марсельезе» (слова П. Лаврова, 1875 год) — российскому гимну в первые месяцы советской власти. После Октябрьской революции Глазунов сумел остаться на своём посту, наладив отношения с новой властью и, в частности, с наркомом по просвещению Анатолием Луначарским, сохранив за консерваторией престижный статус. В 1918—1920 годах выступал как дирижёр на фабриках, в клубах, частях Красной Армии, принимал участие в музыкально-общественной жизни страны. В 1922 году Глазунову было присвоено звание народного артиста Республики. Тем не менее, против Глазунова в консерватории были настроены некоторые группы профессоров и студентов. В 1928 году Глазунов был приглашён на композиторский конкурс в Вену, посвящённый столетию со дня смерти Франца Шуберта, по окончании которого он принял решение не возвращаться в СССР. Глазунов формально числился ректором Ленинградской консерватории до 1930 года (его обязанности исполнял Максимилиан Штейнберг).
19 декабря 1928 года в парижском зале Pleyel состоялся первый публичный концерт Глазунова после его отъезда из СССР, на котором исполнялись популярные произведения композитора: Торжественная увертюра, Второй фортепианный концерт, симфоническая поэма «Стенька Разин», Седьмая симфония. Оркестром дирижировал автор. Некоторое время Глазунов выступал как дирижёр, а в 1932 году, в связи с ухудшившимся здоровьем, вместе с женой поселился в Париже, где изредка сочинял (среди его поздних работ — Концерт для саксофона с оркестром, посвящённый Сигурду Рашеру).
Глазунов скончался в 1936 году в клинике Villa Borghese, похоронен на новом кладбище Нёйи-сюр-Сен. В 1972 году прах Глазунова был перевезён в Ленинград и торжественно захоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. В Мюнхене открыт институт, занимающийся исследованием творчества композитора, архив его партитур хранится в Париже.
Именем композитора назван малый зал Санкт-Петербургской консерватории.
Портрет работы Ильи Репина. 1887
Фотопортрет А.К. Глазунова работы Е.Л. Мрозовской. 1891
Рисунок работы Валентина Серова. 1899
Фотопортрет работы А. Федецкого. 1899
Владимир Стасов (критик), Фёдор Шаляпин (певец), Александр Глазунов (композитор). 1900
В. В. Матэ. Офорт, исполненный с фото в честь 25-летия композиторской деятельности.
Глазунов занимает заметное место в истории русской музыки. По стилю своих сочинений он примыкает отчасти к «Новой русской школе», но культивирует по существу европейские классические музыкальные формы. Его произведения отмечены яркой оркестровкой, большим гармоническим и контрапунктическим мастерством, тонким лиризмом.
Для мужского хора студентов Православного Богословского института Сергиевского подворья в Париже Глазунов в 1935 году сделал две обработки церковных распевов («Плотию уснув яко мёртв» 3-го гласа греческого распева и стихиры Пасхи знаменного распева), которые вошли в «Сборник церковных песнопений», изданный под редакцией Н. Н. Черепнина в 1939 году Православным Богословским институтом в Париже. По признанию Л. А. Зандера, стихиры Пасхи — «подлинный синтез духовной традиции и личного музыкального творчества».
Из учеников Глазунова наиболее известен Дмитрий Шостакович.
По классу композиции у А. К. Глазунова в 1916 году окончил обучение Семён Златов, впоследствии известный румынский и молдавский дирижёр, педагог и композитор.
Учеником А. К. Глазунова был П. Ясиновский — американский композитор и музыковед, известный кантор.
Похитонов, Даниил Ильич — дирижёр Мариинского театра, профессор Ленинградской консерватории, народный артист РСФСР (1957). Н. А. Малько — российский и американский дирижёр и педагог.
1928, октябрь — 39, rue Singer, Paris, 16.
Отношения Анатолия Васильевича Луначарского и Александра Константиновича Глазунова начались в период гражданской войны (с 1917 года), когда А. В. Луначарский возглавил «культурную революцию». Они находились в постоянной и непрерывной переписке. На тот момент А. К. Глазунов уже был ректором Петербургской консерватории, а А. В. Луначарский занимал пост наркома по просвещению РСФСР. В письмах к Глазунову Анатолий Васильевич обращался к «гражданину директору». В то непростое время Луначарский помог Глазунову, когда у того остро встал вопрос с жильём. По Наркомату просвещения был издан приказ № 593 от 9 марта 1918 года о неприкосновенности квартиры и загородного дома А. Глазунова, а сам Луначарский выдал директору консерватории «охранную грамоту»: «Настоящим удостоверяю, что квартира по Казанской улице, № 10, где живёт знаменитый композитор директор консерватории А. Глазунов, ввиду выполняемых им важнейших обязанностей и творческой работы, никакой реквизиции ни в коем случае не подлежит. Народный комиссар Луначарский». На 40-летие творческой деятельности А. К. Глазунова Анатолий Васильевич произнёс пламенную речь, в которой он посетовал на малоизвестность Глазунова по сравнению с Чайковским и сравнил юбиляра с Глинкой.
В 1928 году американская граммофонная компания «Колумбия» решила устроить международный конкурс к 100-летию со дня смерти Шуберта в Вене и пригласила Глазунова в качестве члена жюри. Для того, чтобы выехать, композитору было необходимо получить разрешение. Он обратился к Луначарскому. В Наркомпрос ушло письмо: «Просим Вас оказать всемерное содействие к предоставлению заграничной командировки в город Вену сроком на три месяца Народному артисту Республики профессору Александру Константиновичу Глазунову как представителю шубертовского конкурсного жюри по СССР». В протоколе заседания правления консерватории по вопросу о заграничных командировках записали кратко: «Персонально А. К. Глазунову». В ректорском приказе Глазунов обозначил: «Отправляюсь в Вену в качестве члена Международного жюри для присутствия на торжествах в память столетия со смерти композитора Франца Шуберта». С того года А. Глазунов больше не возвращался в СССР.
Знакомство Глазунова и Рахманинова состоялось, видимо, в Москве в начале мая 1896 года, в гостях у Танеева. По свидетельству одного из мемуаристов, Глазунов сыграл Танееву еще никому не известную первую часть Симфонии № 6, а Рахманинов, подслушав музыку из соседней комнаты, тут же воспроизвел её по памяти (). (Сам Глазунов в этом отношении не уступал Рахманинову, за десять лет до этого по памяти оркестровал услышанную от Бородина увертюру к опере «Князь Игорь»). Впоследствии, в начале 1897 года по заказу Беляева Рахманинов выполнил переложение для фортепиано в 4 руки Симфонии № 6 Глазунова. Однако еще до личного знакомства Глазунов был знаком с музыкой Рахманинова и даже дирижировал ею. В частности, 20 января 1896 года Глазунов продирижировал фантазией «Утёс» Рахманинова в Петербурге, в одном из концертов беляевского кружка. В свою очередь, Рахманинов также дирижировал сочинениями Глазунова. Широко известна и обросла легендами история неудачной премьеры Первой симфонии Рахманинова, которой дирижировал Глазунов в третьем Русском симфоническом концерте. 9 марта 1897 года Рахманинов выехал в Петербург, чтобы присутствовать на трёх репетициях и на премьере, которая состоялась 15 марта. Многие мемуаристы Рахманинова (Е. Крейцер-Жуковская, А. Хессин, А. Оссовский) обвиняют в неудаче именно Глазунова. Считается, что именно провал симфонии вызвал последующий застой в творчестве Рахманинова и стал переломным моментом в его биографии. Несмотря на это, Рахманинов продолжал общаться с Глазуновым, и их переписка длилась долгие годы, даже за границей. Кроме того, Глазунова и Рахманинова связывало Русское музыкальное общество (РМО). В 1909 году Рахманинова избрали музыкальным руководителем РМО, в то время как Глазунов был директором Петербургской консерватории и тесно сотрудничал с этой организацией.
Штейнберг Максимилиан Осеевич (1889—1946) — композитор, народный артист УзССР, заслуженный артист РСФСР, профессор Ленинградской консерватории, зять Н. А. Римского-Корсакова (был женат на его дочери Наде). Оставил воспоминания об А. К. Глазунове, в которых привёл большое количество интересных писем Глазунова к нему за период 1929—1936 гг. (М. Штейнберг. «А. К. Глазунов. Воспоминания о нём и его письма». Ученые записки Ленинградской консерватории за 1946 год). Автографы этих писем А. К. Глазунова хранятся в архиве семьи Римских-Корсаковых.
М. О. Штейнберг, также как и Глазунов работал в Петербургской, Петроградской, а затем Ленинградской консерватории. Они оба были учениками и продолжателями традиций Н. А. Римского-Корсакова. Профессор Штейнберг вёл классы композиции и инструментовки. У него по композиции учился Дмитрий Шостакович, о котором позднее он писал: «Можно ожидать в будущем значительного расцвета его творческого дарования».
Знакомство Штейнберга и Глазунова, вероятно, произошло в 1908 году, когда первый поступил в консерваторию в класс композиции Н. А. Римского-Корсакова. Из писем известно, что Глазунов не раз исполнял произведения своего друга и коллеги. Например, в письме к А. А. Спендиарову от 23 декабря 1908 года он писал: «Завтра у меня есть кое-какие занятия часов до 3-х, а в З1/2 часа я назначил репетицию для Шереметьевского концерта в Большом зале Консерватории. Буду исполнять кантату Штейнберга и симфонию Лембы. Может быть, Ты зайдешь на репетицию? В антракте или к концу я к Твоим услугам».
Дружественные чувства Глазунова к Штейнбергу позднее описывали так: «Глазунов проникался к Максу всё более дружескими чувствами, не мог нарадоваться на своего младшего коллегу, часто встречался с ним вне консерватории, ездил с ним на природу, стал мысленно, а потом и вслух, называть его „Овёсычем“ − это шутливо-ласковое прозвище дали Штейнбергу влюблённые в него ученики».
Штейнберг и Глазунов завершили ряд работ своего учителя. Так, оркестровая сюита из оперы «Сказание о граде Китеже» была составлена М. О. Штейнбергом по плану Н. А. Римского-Корсакова, из оперы «Золотой петушок» — А. К. Глазуновым и М. О. Штейнбергом. Учебник Римского-Корсакова «Основы оркестровки с партитурными образцами из собственных сочинений» был издан в 1913 году под редакцией М. О. Штейнберга.
Дружба композиторов поддерживалась даже тогда, когда в 1920-е годы в консерватории произошел раскол преподавательского состава на две группы: «В итоге коллектив педагогов разделился на два лагеря, и чем дальше, тем разлом между ними становился всё шире, противоречия и разногласия всё непримиримей. „Консерваторы“ — Глазунов, Штейнберг, Николаев — стояли за сохранение многого из того, что заложил Римский-Корсаков, за умеренные и постепенные перемены, „новаторы“ — Щербачёв, Асафьев — требовали резкого поворота. К тому же, они всячески восхваляли сочинения новейших западных авторов, одни имена которых вызывали у Глазунова боль в ушах — Шёнберг, Берг, Хиндемит, объявляя их имена наиболее „созвучными эпохе“. Естественно, что Глазунов с его верностью классическим традициям, казался „новаторам“ невыносимо устарелым».
Когда Глазунов принял решение покинуть Россию, контакты со Штейнбергом продолжались. Более того, в своём исследовании о Глазунове О. И. Куницын писал: «За Лондоном последовала вереница европейских городов — Брюссель, Мангейм, Гейдельберг, Остенде, Страсбург. В Остенде во время концерта простудился, в Страсбург приехал совсем больным, послал телеграмму в Гейдельберг, где у друзей гостил Макс Штейнберг: „Приезжайте помочь своему больному учителю“. Штейнберг тут же прибыл, трогательно заботился об Александре Константиновиче, потом вместе уехали в Гейдельберг — гуляли по живописным окрестностям, музицировали. Окрепнув, Глазунов прокатился по Рейну до Шварцваль — да, побывал ещё в Лейпциге и Берлине».
Как итог контактов между этими композиторами можно привести слова самого Штейнберга о своём близком друге Глазунове: «Авторитет его был исключительно велик: одно присутствие его на каком-либо собрании, в классе, на экзамене, в концерте заставляло людей подтягиваться, показывать себя и своё искусство наилучшим образом, прилагать усилия для того, чтобы со стороны можно было достойно оценить труд консерватории в целом».